Для каждого военного летчика первый сбитый вражеский самолет становится событием незабываемым, как и первый самостоятельный полет в небо. Дмитрий Александрович Медведев за свою долгую боевую деятельность уничтожил более 30 самолетов противника, причем первый - задолго до начала Великой Отечественной войны, в жарком Монгольском небе летом 1939 года. Сам он об этом вспоминает так:
"На войне каждый день полон неожиданностей, особенно если ты еще не набрался опыта, не проверил себя в критических ситуациях. Однако бывают дни и вовсе из ряда вон выходящие...
В тот день было солнечно. К полудню стало жарко, а легкий ветерок, который утром приносил свежесть, обжигал своим дуновением сосредоточенные лица летчиков, ждавших очередного боевого вылета. Я сидел в кабине вместе с остальными и думал: "Уж скорее бы на вылет !"
Раздался глухой выстрел, в небо взвилась ракета... Мы в считанные минуты поднялись в воздух и заняли свои места в боевом порядке эскадрильи. Мне было доверено вести на боевое задание двух молодых летчиков. Вскоре на горизонте заблестела серебристой лентой река Халкин - Гол. Неожиданно справа, со стороны солнца, показалась группа юрких вражеских истребителей. Резко развернувшись в стороне, они стали уходить от района боевых действий, как бы подставляя себя для атаки. Это была обычная хитрость японских летчиков: отвлечь нашу эскадрилью на себя, создать благоприятные условия для атаки своим бомбардировщикам.
Командир эскадрильи Капитан Красноюрченко, зная повадки врага, приказал нашему звену преследовать группу противника, а остальные наши самолеты продолжали прикрывать с воздуха наземные войска. Я подал команду своим ведомым на атаку и, выполнив сложный маневр, ринулся на врага. Ведомые не удержались в боевом порядке звена и отстали. Этим сразу же воспользовались японские истребители и взяли меня в "клещи": два самолета заходили для атаки с задней полусферы, а третий погнал на лобовую. Это был неожиданный маневр.
Мгновенно оценил я всю безвыходность своего положения. Единственное решение - атаковать врага в лоб. Сжав зубы так, что заходили желваки на скулах, поймал в прицел японца и нажал на гашетки. Огненные струи пулеметных и пушечных трасс потянулись к вражескому истребителю. Японец, также ощерился градом трассирующих пуль, сближаясь со мною. Сомнений не было - я столкнулся со страшным врагом.
Каждая секунда - вечность. Неимоверным усилием воли я заставил себя забыть обо всем, еще крепче сжал управление и вновь нажал на гашетки. Заработали пушки и пулеметы, огромный сноп огня устремился к вражескому истребителю. В последнее мгновение я увидел, как японец неуверенно качнулся на крыло; я оцепенел... Вдруг всем своим существом ощутил оглушительный треск. Интуитивно тяну ручку руля высоты на себя. "Ишачок", увлекаемый всей мощью работающего на полных оборотах мотора, взмыл вверх, в голубое монгольское небо, все дальше и дальше удаляясь от зловещего черного облака, образованного горящим вражеским самолетом.
Таран на встречных курсах. И я остался жив ! Только потом, после долгих размышлений о всех деталях этого боя, я глубоко убедился в том, что летчик, обреченный, казалось бы, на верную гибель, не должен выпускать из своих рук управление и не прекращать борьбыы за победу.
По мере того как самолет стал выходить в горизонтальный полет, я взял курс на свой аэродром. И тут почувствовал, что мешает левая нога, а тупая боль от нее растекается по всему телу и подступает комком к горлу. Когда же увидел огромную пробоину на левой стороне фюзеляжа, в сердце вкралась тревога.
Клубы пыли взметнулись над аэродромом. Самолет нырнул в поднятую винтом мглу и, вздрогнув всем корпусом, неподвижно распластался в нескольких метрах от стоянки. Его винт, причудливо изогнутый, якорем впился в землю. На мгновение я потерял сознание от удара о прицел самолета. К нему уже бежали люди, с визгом подкатили санитарный и пожарный автомобили. Как в тумане, увидел озабоченное лицо техника самолета.
Я попытался ему улыбнуться, но по выражению его испуганных глаз понял, что улыбки не получилось. В это время к самолету подъехал Капитан Красноюрченко. Преодолевая острую боль в ноге, я выпрямился и, смахнув со лба выступивший каплями пот, доложил о выполнении боевого задания и сбитом вражеском самолете. Выслушав, командир приказал немедленно отправить меня в санчасть.
После моего возвращения в строй, мы с товарищами часто обсуждали все моменты того боя. Многие склонялись к мысли, что мне просто повезло. Я не возражал. В бою, где бы он не происходил - на земле, в небесах или на море, - везенье часто сопутствует решительным действиям воина, будь то танкист, авиатор, пехотинец или моряк. В последующих боях я сбил еще два вражеских самолета - бомбардировщик и истребитель. На моем счету было 75 боевых вылетов..."
