"Никогда не забыть мне растерянные, полные отчаяния глаза военных медиков авиационного госпиталя в Краснодаре. Они столпились вокруг ветерана 1-й штурмовой авиадивизии - и ничего не могли поделать. Хриплое, уставшее от борьбы дыхание... Кислородные подушки иссякли, несчастный задыхался... С ближайшего аэродрома, выжимая максимальную скорость, мчалась, взлетая в воздух на ухабах, авиационная кислородозаправочная машина...
- Гони ! Гони, сынок ! На всю катушку гони, - кричал срывающимся голосом водителю машины авиационный Генерал - командир 1-й штурмовой авиадивизии.
Это было невозможно - умирал легендарный Ефим Максимильянович Малкин, их ветеран ! Это было нелепо - выжить в войну и умереть от недостатка кислорода в родном военном госпитале !
Но успел - таки водитель, успели найти внизу на ноге вену ( на распухших руках уже не было ни одного живого места ), успели сделать укол... Ефим Малкин открыл глаза: живой ?
...Фима хорошо знал, что он - смертник. Знал, что ни за что не выживет на той страшной войне - убьют не сегодня, так - завтра. Или - послезавтра. Такая уж черная статистика была в штурмовой авиации - стрелка Ил-2 хватало обычно лишь на 3 - 4 боевых вылета.
Он даже знал, как погибнет: подойдет, крадучись снизу, "Мессершмитт" или "Фокке - Вульф". И, вынырнув из - за киля, саданет очередью сразу из всех пушек и пулеметов. По нему, стрелку ! Ведь чтобы убить штурмовик, летчику - истребителю надо сначала убить его, стрелка.
...Оренбургское летное училище в годы войны беспрерывным конвейером "выпекало" кадры для фронта. Увы, сырые, хилые кадры. Печально известная ускоренная программа: "Взлет - посадка". Доучивались с кровью на фронте. Вскоре самостоятельно на потрепанном У-2 вылетел и Ефим Малкин. Но новый поворот судьбы и - согласно приказу командующего ВВС их летный отряд в полном составе перебрасывается под Куйбышев. Там формировалась 67-я школа авиационных стрелков - радистов ( в связи с огромными потерями их катастрофически не хватало на фронте ).
Учеба и обустройство шли параллельно: парни днем учились, ночью работали. Через три месяца "полетов без отрыва от лопаты" курсантам наконец вручили удостоверение об окончании школы и предписание в 5-й запасной авиационный полк.
Когда про век воздушного стрелка на фронте узнал - похолодел: стрелку Ил-2 "нарезалось" всего 3 - 4 вылета... И все, конец. Летчик - штурмовик, оказалось, в среднем жил дольше - его хватало ( если повезет ) на 10 - 12 вылетов. Но гибли часто и в первом...
Прославленный летчик Маршал авиации Евгений Савицкий после войны рассказывал: "Было разрешено сажать в качестве воздушного стрелка в штурмовик летчиков - штрафников, осужденных трибуналом. Считалось: все равно, где на смерть посылать".
Первый боевой вылет воздушный стрелок младший сержант Ефим Малкин совершил на комфортабельном американском бомбардировщике Дуглас А-20 "Бостон" - в 125-м бомбардировочном полку. Бомбить летали далеко за линию фронта. Сделал 15 вылетов. Выжил. Летать бы ему и дальше на этом заморском чуде, но запросилась душа в штурмовики.
А ведь это означало ад, означало верную смерть... Сколько уже его однокашников по учебке, попавших сразу на "илюху", разорванных в клочья, сгоревших впрах, полегло на полях сражений ! Некоторым повезло - их бездыханные, изрешеченные пулями и осколками, висящие на привязной проволоке тела привозили на аэродром переигравшие смерть летчики. Два, три раза каким - то чудом уцелеть удается. А на четвертый...
Оставалось только одно: отдать свою короткую штурмовую жизнь подороже. Постараться нажать гашетку раньше гитлеровца. Влупить ему в лобовое стекло. В мотор. Как на дуэли. Кто первый убил - тот и прав. Тот и жив. До очередного вылета. До рокового.
...Он ожидал своей смерти со дня на день. Он представлял ее - от истребителя. Или - гробанувшись вместе с подбитым, не вышедшим из пике самолетом, - ничего не ведая, спиной вперед. Но чтобы вот так...
Когда впервые он заглянул в кабину стрелка "Ил-2" - стало чуток не по себе. Да, это был, увы, не "Бостон". Неуютная лохань кабины не имела даже сиденья. Вместо него - брезентовый лоскут от борта до борта вроде детских качелей. Вместо привязных ремней - тонкая проволока-струна, которая сзади "держала" стрелка - чтоб он не выпал по случаю из кабины. "Как бычок, на привязи", - невесело усмехнулся тогда Ефим. Оружие - крупнокалиберный пулемет Березина на турели и всего 180 патронов...
- Не дрейфь, задача не в том, чтобы сбить, а испугать немца, - "успокоил" его летчик, - первое время мы вообще просто швабру сзади закрепляли - дескать, пулемет. Бывало, немцы верили, помогало. А что комфорта никакого, так долго никто не мучается - брони-то сзади никакой...
"Да, "успокоил", - подумал про себя Ефим. - Брони никакой, а за спиной еще и неприятный сосед - огромный топливный бак, сгоришь и глазом моргнуть не успеешь. Одно слово - смертник". Вскоре его представили командиру экипажа - молоденькому летчику Младшему лейтенанту Виктору Молозеву. Летчики народ суеверный, а тут на тебе, "подарочек" - воздушный стрелок, родившийся 13 мая... Не знал, не ведал тогда Виктор, будущий Герой Советского Союза, что именно этому человеку он будет 101 раз обязан жизнью.
 |
Штурмовик Ил-2. На такой машине летал стрелком Ефим Малкин.
На фронте шли жестокие, кровопролитные бои. Большие, очень большие потери несла штурмовая авиация. Страшный молох войны перемалывал все новые и новые самолеты, все новые и новые жизни. Чувствительные потери понесла на Миус - фронте и под Мелитополем и прославленная 1-я Гвардейская Сталинградская штурмовая авиадивизия: 69 самолетов и 58 воздушных стрелков. В 9-ю УТАБ за пополнением прилетел заместитель командира одного из полков дивизии, 75-го Гвардейского, Подполковник Филимонов. Отобрал он и экипаж Молозева.
...Аэродром Джанкой. Крым. Первый боевой вылет и сразу в самое пекло - на Сапун-гору. Им было страшно - боевого опыта никакого, на подходе к цели - море зенитного огня. В этот бой молодежь вел опытнейший летчик - штурман полка Майор Суклышкин. Летчики, как птенцы к курице, жались к кажущемуся спасительным самолету ведущего. И вдруг штурмовик Суклышкина словно споткнулся... Пламя, последнее пике, взрыв... Стрельба зениток внезапно прекратилась. Это означало, что в воздухе появились истребители противника.
Асы эскадры "Рихтгофен" стремительно шли в атаку. Но тут появились наши "Яки". И завертелась карусель. На землю, в море один за другим горящими факелами падали самолеты, наши или немецкие - не поймешь. Стрелял и Малкин. Барабанили пули и по его самолету. Не заметил, как кончились патроны.
Вновь бьют зенитки, вновь - огненные трассы "Мессеров". Свинцовая смертельная метель... Казалось, выжить невозможно. Выжили, сели. Ноги дрожали от напряжения ( во время боя стрелок на Ил-2 ведет огонь стоя ! ), гимнастерка - хоть выжимай, шея от постоянного вращения головой на 360 градусов онемела, воротник как наждак. Вот, оказывается, зачем перед вылетом доктор шею мазью натирал !
В пробитую кабину - лохань стрелка осторожно заглянул Витя Молозев. Ему тоже досталось - потное, разгоряченное лицо, искусанные в кровь губы... Спросил, словно у себя: "Фима, жив ?"
Не знал, не ведал тогда Ефим, что судьба "подарит" ему еще 124 таких поединка со смертью. А в тот день взлетевшая ракета снова подняла "горбатых" в небо. Свистел в незаделанных пробоинах ветер, как сваркой резали небо трассы "эрликонов", огромными шапками рвалась шрапнель, злобно клевались "Мессеры", и обессиленные, истерзанные, пропевшие продырявленными плоскостями и оторванными лопастями винтов последнее "Прощай !", падали на землю погибшие штурмовики. Так ковалась Победа.
Ефим выжил в тех боях. Получил самую дорогую награду - медаль "За отвагу". Совершил и совсем невероятное - сбил однажды ненавистного "худого", истребитель "Ме-109".
75-й Гвардейский Сталинградский штурмовой авиаполк, как и всю 1-ю Гвардейскую авиадивизию, после операции в Крыму перебросили под Смоленск, на аэродром Хламово. Впереди были бои за родную Беларусь - 75-й полк, который звали полком Героев ( за время войны полк воспитал 21 Героя Советского Союза, в том числе 4 дважды Героев, да еще 6 полных кавалеров ордена Славы ), выполнял наиболее сложные задачи, и всегда - успешно. Тяжелые бои предстояли и здесь, в Белоруссии.
23 Июня 1944 года загрохотала тысячами орудий операция "Багратион". Штурмовики пошли в небо всей дивизией. И только за один день 1-я Гвардейская потеряла 7 самолетов. Не вернулись экипажи: Семенов - Киселев, Минаков - Левин, Брюханов - Антонцев, Черепков - Каумывак, Лобанов - Михайлонов, Малых - Мижуев, Гребенюк - Кашелюн... Только один день войны...
Экипаж Молозева - Малкина... вернулся. Их шестерка, которую вел комэск Старший лейтенант А. Недбайло, удачно разнесла позиции врага в районе Орши. На следующий день весь 75-й Гвардейский во главе с командиром полка выполнял сложнейшую задачу: штурмовал входные и выходные стрелки железнодорожного узла Орша, не давал уйти эшелонам врага. Первую эскадрилью вел Капитан Н. Семейко, вторую - Капитан Л. Беда, третью - Старший лейтенант А. Недбайло ( в будущем все - дважды Герои Советского Союза ).
Несмотря на сильное противодействие зенитной артиллерии и истребителей противника, задача была выполнена и, о чудо, без потерь. Легендарному Беде даже присвоили звание... "Почетный железнодорожник" с вручением знака и форменной железнодорожной фуражки. Отметили и экипаж Молозева - Малкина.
А в районе Борисова их сбили... Штурмовали колонну врага. Пикировали летчики на Ил-2 круто, а выводили самолет из атаки на высоте метров пяти и ниже. Ефиму удавалось даже разглядеть искаженные ужасом лица, полные ужаса глаза солдат, ищущих спасения в придорожных канавах. Он на выводе из пике от души поливал их свинцом. Немцы, наиболее смелые, тоже в долгу не оставались, - били по самолету из всего, что было под рукой: танковых пушек, минометов), фаустпатронов, стрелкового оружия. Но наиболее страшным для "горбатого" был "эрликон". На его убийственную очередь они и нарвались тогда. Снаряд пробил двигатель, поджег его. Но Ефим этого не видел - стоял в своей кабинке - то спиной вперед.
"Фима ! Прыгай !": крикнул по СПУ ( самолетное переговорное устройство ) Молозев. Сам он тянул самолет вверх - надо было набрать высоту.
Прыжки с Ил-2 - дело довольно редкое, обычно экипаж шел на вынужденную или просто падал. А тут - "прыгай" ! Выбраться из глубокой кабины - лохани оказалось нелегко. Наступил ногой на раскачивающуюся брезентовую полоску - сиденье и, оттолкнувшись, что есть мочи, ринулся за борт. Рядом пронеслось оперенье стабилизатора. Следом, отдав ручку управления от себя, "вывалился" и Молозев. Опустились в расположение наших войск. Рядом, за лесом, рухнул их "Ильюшин".
Из полка за ними притарахтел По-2. Втиснувшись вдвоем в тесную кабинку "кукурузника", поминая добрым словом Бога, летели домой. Смерть, опалив своим страшным дыханием, снова прошла только рядом. На следующий день они вновь были в воздухе. Курс - на Минский котел. В небе их прикрывали истребители 3-й Гвардейской истребительной авиадивизии Полковника Василия Сталина. Более 20-ти вылетов сделал в составе экипажа Ефим Малкин в район Апчака, Волмы, Пекалина... Враг, несмотря на полную безысходность и обреченность, яростно огрызался. И штурмовики вновь несли потери. В одном из вылетов потеряли экипаж Младшего лейтенанта Киреева.
Особые чувства испытывал в те дни Ефим Малкин. Под крылом были его родные места, совсем рядом - дорогие сердцу Смолевичи. Не давала покоя мысль: уцелели ли родственники, друзья, родной дом ?
Едва только поутихли бои, Ефим упросил командира полка дать добро на полет в Смолевичи. Виктор Молозев в тот день заболел, и они полетели вдвоем с Николаем Белоусовым. Пока летели - казалось, сердце выскочит из груди от волнения. Что суждено увидеть ? Пепел пожарищ, могилы ?
А вот и родные места, улица, дом... Целехонек стоит ! Сделали круг, выбрали место, сели. Из ближайшего леска к ним понеслась грузовая машина с вооруженными людьми. Неужто немцы ( они еще продолжали бродить по окрестным лесам ) ? Оказалось - ребята из подпольного райкома партии и партизаны. Взяли самолет под охрану. Никогда не забыть ему тех минут, когда шел по пустынной улице к своему родному дому. Но он был пуст - все родственники Ефима были расстреляны фашистами. Их не миновала жуткая участь сотен тысяч белорусских евреев... На следующее утро, сделав прощальный круг над Смолевичами, штурмовик улетел на фронт.
В районе Волковыска он снова чуть не погиб. Их атаковала большая группа "Фоккеров". Истребители прикрытия оказались молодыми, неопытными. Сбившись в кучу, они влезли в "круг" штурмовиков, осложнив и без того критическое положение. Загорелся и упал один штурмовик, задымил второй. Молозев начал бросать свой самолет из стороны в сторону, чтобы помешать "приклеевшемуся" к ним "Фоккеру" дать прицельную очередь. Ефима швыряло по кабине и больно било о борт. Улучшив момент, дал короткую, но прицельную очередь. Немец клюнул носом, врезался в землю...
За бои в Белоруссии он получил орден Славы III-й степени. Затем были Литва, Восточная Пруссия. Боевые вылеты следовали один за другим. И каждый раз кто - то не возвращался... Смерть косила всех, без разбору. Погибли экипажи Героев Советского Союза Жабинского, Дойчева, огненный таран совершил дважды Герой Советского Союза Семейко... Сбили и экипаж Молозева - Малкина.
"Мессершмитты" в тот вылет атаковали их сверху. Малкин увлекся стрельбой, а в это время еще один истребитель подошел снизу, в упор врезал из всех своих стволов. Деревянный хвост "илюхи" вспыхнул. Но Ефим все - таки успел срезать верхнего. И вдруг - острая боль в бедре. Стоять было невозможно. Комбинезон разорван, льет кровь. Попытался зажать рану рукой - что-то больно кольнуло. Осколок ! Лезвием ножа ковырнул и вытащил осколочек ( долго носил его потом в кармане, а затем хранил дома у матери ). Второй осколок пробил кость и засел глубоко в бедре.
Им вновь крупно повезло: во второй раз удалось выпрыгнуть из гибнущего штурмовика. Но приземлившись на нейтральную полосу, летчики попали под страшный перекрестный огонь. Затем к ним бросились и немцы, и наши. Наши успели первыми...
Ефим Малкин получил орден Славы II-й степени. Продолжая летать на боевые задания, он и в самом страшном сне не мог увидеть испытание, которое ему преподнесет судьба.
Штурмовики пересекли линию фронта. Вокруг - шапки разрывов. Ефим привычно вскочил на ноги - надо быть готовым к бою. Повернул турель с пулеметом. Совсем рядом грохнул, изрешетив обшивку фюзеляжа зенитный снаряд, взрывная волна рванула стрелка из кабины ( привязная "струна" не спасла - была перебита осколком ). Он очнулся над бездной: зацепившись за ручку перезарядки пулемета парашютной лямкой, висел за бортом. Если бы не эта ручка...
Воздушный поток жестко припечатывал Ефима, тер о рваные, острые края изуродованного фюзеляжа. От комбинезона летели клочья ткани, кровь заливала тело... Летчик - а им был в том вылете Николай Белоусов - ничего не подозревая, продолжал штурмовать позиции врага: круто пикировал, бросал самолет в боевой разворот. За его спиной, судорожно ухватившись за край кабины, болтался на лямке, моля Бога о спасении, его воздушный стрелок Ефим Малкин.
Рядом, всего в нескольких метрах, проносились под ним немецкие окопы. Фашисты, сначала опешив от увиденного, опомнились и открыли по штурмовику ураганный огонь - из всего, что только могло стрелять. Наконец, Ефима увидел и ведущий группы Старший лейтенант Давыдов. Ужаснувшись, он передал Белоусову по радио: "Николай ! Фима за бортом ! Немедленно домой !"
Домой Николай Белоусов вел самолет как можно нежнее, без рывков. А Ефим уже совсем обессилел. Окровавленный, избитый ударами о борт, он мысленно попрощался с жизнью. Достала - таки смерть !
Силы придавал лишь летящий рядом Ла-7 - истребитель сопровождения, летчик которого жестами и покачиванием крыльев пытался подбодрить обреченного. Иногда он подходил так близко, что чуть не крыло подставлял под ноги Ефиму. Видел его полное тревоги лицо. Так прошли они линию фронта. Вот, наконец, и аэродром. Белоусов плавно направил машину на посадку. Ноги, как казалось Ефиму, болтались ниже фюзеляжа, и в момент касания земли их должно было оторвать. Нечеловеческими усилиями стрелок поджал их. Еще один роковой миг: в момент касания лямка соскочила с ручки, его больно припечатало к земле, рядом со свистом пронеслось хвостовое оперение, колесо...
Он лежал на спине и смотрел в удивительно голубое, бездонное небо. Над ним низко пронесся "Лавочкин". Летчик - истребитель пытался разглядеть - жив ли стрелок "горбатого" ? Малкин с трудом махнул ему рукой. Истребитель покачал в ответ крыльями и, сделав на радостях победную "бочку", - жив, чертяка ! - полетел на свой аэродром. Чудо свершилось - Ефим выжил. Смерть снова прошла мимо.
Он совершил в годы войны 125 боевых вылетов на штурмовике в качестве воздушного стрелка. 125 ! Каждый вылет - борьба со смертью, борьба за жизнь - свою и товарищей... Ефим Максимильянович Малкин - уникально счастливый человек. Он не только выжил, но выжили и летчики, с которыми он летал в годы войны, - Виктор Молозев и Николай Белоусов. Виктор стал Героем Советского Союза.
Должен был стать полным кавалером ордена Славы и Ефим Малкин. Но не стал. До сих пор перед его глазами та горькая минута - командующий 1-й Воздушной армей Генерал - Лейтенант Тимофей Хрюкин рвет его наградной лист, до сих пор... А случилось вот что.
В один из дней, уже в самом конце войны, когда полетов не было, он с товарищами - дело молодое ! - решил покататься на трофейном "мерседесе". Права шофера были только у Малкина. Дело закончилось стрельбой, погиб однополчанин. Как водится, тут же явились особисты. "Засветил" трибунал... Он не в обиде на Хрюкина, нет. Обидно было бы, если бы поставили к стенке. После всех светопреставлений в воздухе. На земле. Свои. Могли ведь... Выжить козалось - вот главная от Бога награда.
...А костлявой всё неймется. Недавно в поезде страшным приступом астмы она вновь вцепилась ему в горло. Машинист передал: нужна срочная помощь врача. Примчавшиеся двое докторов были бессильны: опять не могли обнаружить вену. Казалось - все. Спас его... наркоман. Он сумел найти вену, сумел сделать укол. И опять ожил старый солдат Фима... Опять смерть отступила. А ехал Ефим Максимильянович в свою родную часть, где в годы войны 125 раз смотрел ей в глаза. Смерть всегда отводила взгляд первой...
Сегодня солдат Победы Ефим Малкин живет в Минске. По - прежнему в строю, строю ветеранов - авиаторов. Одним из правофланговых. По праву и заслугам. Ему, победившему врага, победившему смерть, это положено. И не только это... Низкий поклон Вам, Ефим Максимильянович".
