...Утром 25 Июня 1941 года на аэродроме появился инспектор - лётчик полка - Капитан Алексей Антоненко. Он прибыл из Москвы, где находился в командировке. Его самолёт И-16 29-серии, полностью подготовленный заботливым техником к боевому вылету, стоял рядом с палаткой, в которой был развернут КП. Там находился телефон, связывающий полк со штабом бригады.
День был знойный и безоблачный. Лётчики обедали. Вдруг послышался знакомый гул моторов "Юнкерса". Самолёт - разведчик Ju-88 летел с запада на восток прямо над аэродромом на высоте около 4000 метров.
Звено пушечных "ишачков" 2-й эскадрильи пошло на взлет. Капитан Антоненко посмотрел на самолёт врага, на взлетающих истребителей и, повернувшись к товарищам, сказал с досадой:
- Опять опоздали со взлетом !
И тут же с озорством добавил:
- А я всё - таки перехвачу его и собью !
Инженер Николаев, уравновешенный, немногословный человек, ответил спокойно:
- Нет, дорогой, уже поздно...
"Юнкерc" уходил всё дальше на восток. Антоненко проворно поставил на землю тарелку с супом и, как был, без шлема, бросился к своему самолёту. Парашют надевать времени не было. Через 20 секунд он взлетел.
Антоненко не погнался за разведчиком. Опытный воздушный боец, он понимал, что противник разведку не закончил, что он будет фотографировать боевые корабли. А уход его на восток - это просто маневр для того, чтобы обмануть истребителей и оторваться от преследования. Поэтому Антоненко, набирая высоту, шёл прямо к внешнему рейду Таллина, где находились боевые корабли.
Без шлема на самолёте с открытой кабиной летать очень трудно. Алексей поднял до отказа сидение, прижался лицом к прицелу. Ему то и дело приходилось вытирать набегающие на глаза слезы. Набрав высоту 3500 метров над рейдом, он убавил обороты мотора, стал внимательно осматривать восточную сферу воздушного пространства и вскоре далеко на северо - востоке заметил точку: это был двухмоторный самолёт. Он шёл чуть ниже Антоненко к внешнему рейду, прямо на боевые корабли. Самолёты сближались на пересекающихся курсах. Антоненко подходил со стороны солнца, экипаж "Юнкерса" не видел его...
...Расстояние - около 1000 метров. Встречный поток воздуха режет глаза, мешает прицелиться. Антоненко смахивает левой рукой слезу и видит: "Юнкерc" занял место в сетке прицела. Длинная очередь с дистанция 400 метров. Сотни трассирующих пуль прошили кабину и фюзеляж фашистского самолёта.
Но "Юнкерc" не загорелся, не потерял управление - с набором высоты он плавно разворачивался вправо. Антоненко бросил истребитель в крутое пикирование и оказался позади "Юнкерса" - метров на 300 ниже. Сблизившись до 70 метров, он дал очередь по нижнему стрелку, который даже не успел открыть огонь. Истребитель сделал небольшой отворот в сторону, убавил скорость и повторил атаку снизу по правому мотору. Клуб дыма и пламя вырвались из - под разорванных капотов.
"Юнкерc", заваливаясь на правое крыло и набирая скорость, падал. От него один за другим отделились три тёмных комочка, и через несколько секунд над ними раскрылись белые купола парашютов. Алексей, протирая всё время глаза, убавил скорость и направился к аэродрому.
Лётчики, штабисты, инженеры ещё обедали, когда Антоненко как ни в чём не бывало присел рядом. Взял всё ещё теплую тарелку с супом и принялся доедать. Потом сказал словно невзначай: "А "Юнкерс" всё - таки тю - тю ! А ? Сказано - сделано... Верно ?"
В это время позвонили из бригады: моряки сообщили, что лётчик на истребителе И-16 сбил фашистский бомбардировщик. Моряки просили назвать фамилию лётчика.
Весть о том, что Капитан Антоненко первым в небе Балтики сбил вражеский самолёт, разнеслась быстро. Алексея поздравляли с победой друзья, лётчики и техники своего и соседних полков, командование ВВС и флота.
Командир полка Романенко крепко обнял и трижды поцеловал боевого истребителя, потом строго сказал: "Вот что, дорогой, без шлема и парашюта категорически запрещено подниматься в воздух. Сегодня же подбери себе ведомого и впредь на такие перехваты вылетать только парой, понял ?"
В первых числах Июля наиболее сложная обстановка на Балтике начала складываться в районе полуострова Ханко. Утром 2 Июля туда перелетело два звена пушечных самолётов И-16 во главе с командиром 1-й эскадрильи 13-го ИАП Капитаном Леоновичем. К вечеру того же дня специально для перехвата вражеских разведчиков командир полка прислал Капитана Антоненко и его ведомого Бринько. Оба они обладали быстрой реакцией и отличной слетанностью.
Готовясь к перелету на Ханко, Антоненко попросил командира полка не давать ему в звено второго ведомого, как было положено по уставу. Он твёрдо знал, что лучше действовать не тремя самолётами, а парой. Парой легче осуществлять любой внезапный маневр. Третий же, как правило, оказывается лишним и к тому же уязвимым для истребителей противника. Вот придать бы этому "лишнему" ведомого - получилось бы две пары. В таком составе легко взаимодействовать между собой, да и сила удара значительно больше.
Подполковник Романенко хорошо понимал целесообразность предложения боевого лётчика, но изменить штатную структуру звена и эскадрильи не имел права. Несмотря на это, он разрешил Капитану Антоненко летать парой, а если будет очень нужно - то составить звено из двух пар.
В первый свой прилёт на Ханко Антоненко и Бринько, зная о постоянных артобстрелах, подошли к аэродрому на малой высоте под прикрытием соседнего лесного массива. Выпустив заблаговременно шасси, посадочные щитки, они произвели посадку и успели быстро зарулить в уже готовую "рефугу" - так называли тогда самолётные укрытия. И только тогда финские артиллеристы опомнились и открыли огонь по аэродрому.
За последние 2 дня в воздушных боях эскадрилья понесла большие потери. Это означало, что лётчики - истребители допускают ( и повторяют ) немало ошибок. Особенно же удивился Антоненко, когда узнал, что два устаревших финских самолета "Бристоль - Бульдог" несколько раз приходили на малой высоте и атаковали то корабли, то гидросамолёты на внутреннем рейде базы.
- Ну, что же, - решил Алексей, - с кого - то нужно начать. С любых внезапных гостей ! Завтра посмотрим ! Утро вечера мудренее...
4 Июля на рассвете перехватчики Антоненко и Бринько сидели в самолётах. Наблюдая за воздухом, покачиваясь с биноклем на вершине сосны, наблюдатель поглядывал на лесные пожары. В этот момент появились два "Бристоль - Бульдога". Они шли к аэродрому на малой высоте с запада. По - видимому, их задачей было определение стоянок наших самолетов. Ведущий "Бристоль - Бульдог" сбросил бомбы на наши артиллерийские позиции. Только теперь наш наблюдатель заметил вражеские самолёты и дал красную ракету.
Два "Ишачка" пошли на взлёт прямо из - под маскировочной сетки, закрывавшей рулежную дорожку. Они блестяще выполнили боевые развороты в разные стороны и оказались позади самолётов врага. Такой маневр на малой скорости могли выполнить только лётчики, безукоризненно владевшие своими самолётами.
Бринько дал очередь по кабине ведомого "Бристоля". Самолёт резко пошёл вверх, перевернулся на спину и рухнул на землю западнее аэродрома. Атака Антоненко была сложнее. Опытный его противник резко развернулся вправо и на полной скорости стал уходить на свою сторону под защиту зениток. Расстояние между преследователем и преследуемым было ещё велико, но Алексей всё же дал длинную очередь из всех трёх пулемётов. Навстречу Антоненко уже летели сотни трассирующих зенитных снарядов. Резким разворотом он вышел из зоны огня, не успев увидеть результат короткого воздушного боя. Однако вскоре наблюдатель с площадки, установленной на сосне, сообщил, что оба самолёта противника сбиты.
Ночью и утром продолжался артиллерийский обстрел аэродрома. А затем огонь противника прекратился и почти сразу, на малой высоте, появился "Юнкерc". Антоненко и Бринько взлетели и взяли фашистский бомбардировщик в клещи - атаковали с двух сторон. Они ударили короткими очередями по моторам. Ju-88 клюнул тяжёлым носом, пошёл вниз и упал в воду. Антоненко и Бринько потребовалось всего около 4-х минут, чтобы взлететь, сбить фашистский самолёт и совершить посадку...
Под вечер портовый буксир обнаружил на глубине 5-ти метров на ровном песчаном дне фюзеляж "Юнкерса" и оторванные крылья с чёрными крестами. Водолаз поднял на борт три трупа. У одного из гитлеровцев, Обер - лейтенанта, были обнаружены документы. Экипаж фашистского самолёта воевал в Испании, во Франции, летал на Англию, Норвегию, Балканы, Польшу. Антоненко и Бринько в коротком бою победили опытных воздушных пиратов.
8 Июля Антоненко и Бринько слетали в Таллин. По пути туда они встретили одиночный Ju-88, - видимо, разведчик, и сбили его. На Ханко они возвращались рано утром 9 Июля. Над аэродромом стоял туман. Противник полагал, что взлетать в этих условиях наши истребители не смогут. И два "Фиата" на малой высоте подбирались к базе торпедных катеров. Они успели сбросить бомбы, но тут их перехватили Антоненко и Бринько. Бой продолжался не более двух минут. Оба "Фиата" упали в воду...
Через 2 дня вечером в глубоком бетонном укрытии сидели новый командир авиагруппы на Ханко Капитан Ильин, комиссар Бискуп, Белоусов, Антоненко и Бринько. Они обсуждали план бомбоштурмового удара по большому ангару на морском берегу, в котором находились вражеские гидросамолёты.
10 Июля взлетели две "Чайки" с бомбами. Их вели Алексей Лазукин и Константин Белорусцев - отлично слетанная пара. Через 3 - 4 минуты взлетели Антоненко и Бринько. Затем самолёты встретились у острова Руссарэ и ушли на север. Вражеский ангар штурмовали "Чайки". Они сбросили 4 бомбы. Все попали в цель.
Финские зенитчики открыли огонь, а затем появилась шестёрка "Фоккеров", идущая на перехват. Такой вариант действий противника был тоже предусмотрен. Лазукин и его ведомый начали отход к большому острову, где над лесом кружили два И-16. Дистанция между "Чайками" и "Фоккерами" быстро сокращалась. Запас высоты давал возможность противнику догнать смельчаков.
Бринько первый заметил "Чаек" и преследующих их вражеских истребителей. Он посигналил ведущему и повернул навстречу. Теперь Антоненко занял место ведомого, и оба пошли в лобовую атаку. Бринько зажёг "Фоккера". Оба И-16 после атаки ушли вертикально вверх и оказались выше истребителей врага. А в это самое время Лазукин и Белорусцев начали бой на виражах. В этом маневре "Чайки" имели значительное преимущество. Ошеломлённый противник оказался под ударами сверху и снизу. Антоненко сбил ещё один Д-21. Упал вражеский самолёт, сбитый Лазукиным. Но сверху атаковал другой "Фоккер". Белорусцев дал длинную заградительную очередь, и вражеский самолёт был изрешечён пулями.
 |
Последние два "Фоккера" попытались удрать. Но Бринько, спешивший на помощь Белорусцеву, успел дать очередь из пулемётов. "Фоккер" потерял скорость, зацепился за верхушки деревьев, развалился и упал возле берега в воду. Пять вражеских истребителей и большой ангар были уничтожены. Наша четвёрка без потерь вернулась на Ханко. Этот бой показал, как успешно может действовать звено из двух слетанных пар...
О боевом мастерстве и мужестве лётчиков Ханко говорили на флоте, писали в центральных газетах. Утром 14 Июля 1941 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Советского Союза Капитану А. К. Антоненко и Лейтенанту П. А. Бринько. Это были первые Герои среди авиаторов Балтики с начала Великой Отечественной войны.
...Поддерживая высадку десанта наших моряков на один из островов, лётчики встретили два истребителя И-153. Самолёты прошли стороной и сигнала ведущего, приказывавшего пристроиться к группе, не выполнили. Позже мы узнали, что эти самолёты, видимо, доставлены гитлеровцами с захваченных аэродромов. Пользуясь ухудшением погоды и недостатками нашей службы оповещения, эта диверсионная пара начала безнаказанно бомбить и штурмовать одиночные боевые корабли и вести разведку. В зону зенитного огня они не заходили и в воздушные бои не ввязывались.
Ильин вечером собрал командиров эскадрилий и звеньев. Предложил принимать меры предосторожности на случай встречи с самолётами И-153. А пока не перехватим вражескую пару, нашим "Чайкам" на задания вылетать звеном не меньше трёх самолётов.
А вскоре пришла беда. Было это так. После очередного вылета на боевое задание Антоненко и Бринько возвращались на свой аэродром. И тут навстречу им со стороны порта появились две "Чайки". Антоненко и Бринько, помня о вражеских машинах, пошли им навстречу. Антоненко, как было решено раньше, разошёлся с первой "Чайкой" и, не открывая огня, сделал боевой разворот. Бринько же, посчитав, что вторая "Чайка" идет в лобовую атаку, дал по ней очередь. Истребитель пошёл круто вверх, завертелся в штопоре и упал в воду рядом с берегом.
Сердце Петра сжалось от боли. На падающем самолёте мелькнули красные звезды. Он сбил боевого товарища, Ивана Козлова. Нелепая случайность, трагическая ошибка обоих лётчиков... Тяжелее всех переживал её Пётр Бринько. Он не мог простить себе потерю выдержки в бою. Антоненко сочувствовал ему и понимал, почему Бринько стремился на любое боевое задание. "В бою ему легче, там хоть на короткое время спадает тяжесть вины", - думал Алексей.
...Три "Чайки" и шесть И-16 появились со стороны заходящего солнца и внезапно атаковали корабли противника, маскировавшиеся в проливах. "Чайкам" удалось сбросить бомбы на миноносец, а И-16 "угостили" пушечно - пулемётным огнем сторожевые корабли. Наши лётчики успели сделать по 2 - 3 атаки. После большого взрыва миноносец затонул. И тут появились истребители противника. Бринько, ввязавшись в бой с двумя "Фоккерами", сразу же сбил одного. Пошёл в атаку на второго и увидел, что Антоненко в опасности - его атакуют в лоб и в хвост. Бринько, создав неимоверную перегрузку, сумел вовремя развернуться и сбил второго "Фоккера".
В ночь на 25 Июля командование базы осуществило высадку морского десанта на остров Бенгшер. Островок метров 300 в длину и 200 в ширину, но на нём находится 40-метровый гранитный маяк, где размещались пост наблюдения противника и артиллерийский корректировочный пункт. С маяка видно всё, что делается в юго - западной части полуострова. Поэтому для обороны Ханко захват островка имел огромное значение. Гитлеровцев на острове десантники захватили врасплох, но бой шёл всю ночь...
Пока техники готовили самолёты к новому вылету, Антоненко на мотоцикле помчался на КП за получением очередного боевого задания. Вскоре над Ханко появился "Юнкерс". Антоненко в это время был ещё на КП. Узнав о разведчике, он бросился к мотоциклу и, перескакивая через канавы и бугры, помчался к самолёту. Однако сигнал на взлёт раньше получил Бринько и стартовал один. Впервые Антоненко отстал от своего ведомого. Шлем надел в полете, но привязные ремни не застегнул. А Бринько уже сбил Ju-88 прямо над базой и шёл на аэродром. Антоненко он не видел. Благополучно посадил самолёт.
На аэродроме с беспокойством ждали Антоненко. Алексей умел садиться при любой видимости, но когда снаряд разорвался прямо на полосе впереди самолёта, то истребитель резко подбросило, он перескочил через воронку и ударился колёсами о вывороченную землю. Антоненко выбросило из кабины. Когда товарищи на руках принесли его в самолётное укрытие, он был мёртв...
Всего 30 лет прожил прославленный лётчик, но в эти годы уместилась большая боевая жизнь. 34 дня Великой Отечественной войны Алексей сражался храбро, дерзко, самоотверженно, успев за это время сбить 11 самолётов врага. И вот погиб из - за пустяковой оплошности. Но ведь недаром говорят, что в истребительной авиации нет мелочей.
Гибель самого близкого боевого друга потрясла Бринько. Это видели Капитан Ильин и комиссар Бискуп. По их просьбе командир полка вызвал Бринько в Таллин под предлогом замены выработавшего ресурс мотора.
Ранним августовским утром Бринько, взяв за бронеспинку техника самолёта, взлетел. Он прошёл над свежей могилой Антоненко, покачал крыльями и дал из пулемёта в воздух прощальную очередь. Это был салют боевому другу, с которым он не знал поражений... И, едва долетев до Таллина, Бринько совершил новый подвиг.
Не успел он отойти несколько шагов от самолёта, как услышал стрельбу зениток: вражеский разведчик нагло делал большой круг над городом. "Высота около 5000 метров", - подумал Бринько, бросился обратно к самолёту и взлетел так, как взлетал Антоненко: быстрее остальных лётчиков, дежуривших на аэродроме. Тем временем "Юнкерс" пошёл на фоторазведку боевых кораблей.
Не жалея мотора, Бринько выжал из него всё и успел выйти на курс встречной атаки. Первой же очередью вывел из строя один мотор "Юнкерса". Скорость и маневренность самолёта противника резко упали, и добить его для Бринько не составляло большого труда.
За этим скоротечным воздушным боем наблюдали начальник морской авиации Генерал - Лейтенант Жаворонков и Герой Советского Союза Полковник Коккинаки, прибывшие для выполнения специального задания Ставки: подготовки удара наших бомбардировщиков по Берлину. Знаменитые авиаторы сердечно поздравили Лейтенанта Бринько с очередной победой.
Утром 5 Сентября лётчики получили задание нанести штурмовой удар по войскам фашистов у железнодорожной станции Волосово. Технический состав готовил самолёты. Оставалось поставить реактивные снаряды, как вдруг серия красных ракет с КП оповестила истребителей о срочном взлёте по тревоге для отражения налётов фашистов на аэродром. Первым, как всегда, оторвался от земли Лейтенант Бринько. Его ведомым был Лейтенант Мальцев.
Бринько и Мальцев, едва успев убрать шасси, пошли в атаку на ведущего первой группы из 18 Ме-110, которые с двух сторон заходили для удара по аэродрому. Спасая своего командира, 4 Ме-110 свернули в сторону атакующих И-16 и сами пошли в атаку. Мальцев меткой очередью сбил одного из них. Успели взлететь ещё несколько наших истребителей. Завязался ожесточённый бой.
Были моменты, когда даже хорошо слетанной паре Бринько и Мальцеву приходилось туго: они с трудом отбивались от наседавших "Мессеров". У Бринько кончились патроны, и он решил таранить идущего в лобовую атаку врага. Ме-110 перестал стрелять, резко отвернул, и тогда Бринько, сделав молниеносный разворот, прочно сел ему на хвост. Расстояние между самолётами быстро сокращалось. Бринько убрал газ, немного потянул ручку управления на себя. Послышался треск, машину отбросило с огромной силой в сторону, мелкие стекла от приборов посыпались в ноги. Мотор затрясло как в лихорадке. Лётчик успел выключить зажигание. Всё стихло, погнутый винт остановился.
Бринько определил высоту и понял, что дотянуть до аэродрома можно. Перед самой землёй выпустил шасси и мастерски посадил самолёт. Таран удался на славу. Это был 12 самолёт врага, уничтоженный отважным бойцом.
Через 3 дня на отремонтированном "боевом коне", как иногда говорил Бринько, он сбил над передним краем разведчика FW-187, потом Hs-126, а на другой день - бомбардировщик Ju-88. 15 вражеский самолёт - это была последняя победа Героя над воздушным противником.
Под вечер в районе Ропши фашисты подняли аэростат. Наши воины называли его "колбасой". Начался сильный обстрел позиций наших войск и дорог вблизи линии фронта. Снаряды ложились всё точнее и точнее. Противник за последние дни потерял 2 аэростата - их сбили наши истребители. Теперь воздушный корректировочный пост имел мощное зенитное прикрытие.
На уничтожение аэростата полетели 3 самолёта И-16. Они преодолели сильный зенитный огонь и атаковали "колбасу" сверху. Десятки зажигательных пуль попали в аэростат, но он не загорелся. Срочно подготовили вторую группу с реактивными снарядами. Ее должен вести Бринько. Но он решительно возражал.
- Если лететь группой, то внезапности не достигнуть. Разрешите, я пойду один и атакой снизу уничтожу корзину с наблюдателями. Аэростат сегментный, с нейтральным газом, он не загорится, а пулевые пробоины ему - что слону укус комара.
Да, Бринько был прав. Немцы применяли именно такие аэростаты для корректировки. Командиру полка и комиссару не оставалось ничего иного, как согласиться с доводами Бринько и пустить его на это крайне рискованное задание. Аэростат висел на той же высоте и продолжал корректировку стрельбы своей артиллерии. Под ним чернела кабина наблюдателей...
Скорость 500 километров, оружие готово к бою. И-16 пронёсся над головой вражеских зенитчиков и, когда до аэростата оставалось около 800 метров, самолёт взмыл. Бринько тщательно прицелился, выпустил по аэростату шесть РС-82 с дистанционными взрывателями.
Чёрные клубы дыма закрыли кабину и аэростат. Теперь - 3 длинных пулемётных трассы по кабине. Для верности... Самолёт Бринько красивой восходящей "бочкой" взлетел выше аэростата, сделал полупетлю и понёсся вниз. Вокруг истребителя рвались десятки зенитных снарядов, разноцветные трассы неслись со всех сторон. Лётчик мельком взглянул на аэростат - кабины под ним не было.
Вдруг Бринько почувствовал, как что - то горячее кольнуло в правую ногу и в бок. В глазах замелькали огненные круги. Он поглядел на землю - она быстро надвигалась на самолёт. Бринько автоматически потянул ручку на себя, убрал сектор газа. Приземление самолёта он уже не почувствовал. К лежащему на фюзеляже И-16 подбежали пехотинцы. Лётчик в тёмно - синем кителе с Золотой Звездой, орденами Ленина, Красного Знамени и Красной Звезды на груди сидел в кресле, откинув голову на бронеспинку. Бринько умер, изрешечённый пулями, но сумел всё же последним усилием посадить самолёт...
Петр Антонович Бринько, боевой друг Антоненко, за свои 26 лет прошел славный путь. Два с половиной месяца войны Бринько дрался на подступах к Ленинграду и погиб как герой.
