Цоколаев Геннадий Дмитриевич

*   *   *

Всю блокаду, все 900 дней страна жила мыслью о Ленинграде, восхищаясь его мужеством, отвагой, несокрушимой силой духа. В битве за город на Неве, как и за другие города, на деле проверялась дружба народов нашей страны. Одним из подразделений, в котором служили лётчики многих национальнойстей, была эскадрилья Гвардии Капитана Г. Д. Цоколаева.

Эту эскадрилью так и называли в 4-й Гвардейском истребительном авиационном полку - "интернациональная". Геннадий Цоколаев и его лётчики сражались над Ханко, Эзелем, Даго, Кронштадтом и Ленинградом. Нередко в напряжённый момент боя, когда надо было спасти товарища, в воздухе одновременно слышалось восклицание не только на русском, но и на украинском, белорусском, грузинском, балкарском, осетинском языках. Иной раз своей машиной прикрывал товарищ товарища, рисковал жизнью, но друга в беде никогда не оставлял.

Свои первые воздушные победы в Великой Отечественной войне Геннадий Цоколаев одержал в небе над Ханко. В своей книге "На дальних подступах", один из бывших руководителей обороны полуострова Генерал С. И. Кабанов писал:

"Наши лётчики не только уничтожали самолёты противника, они совершали налёты на его ближайшие аэродромы и артиллерийские батареи. То, что противник ни разу не бомбил наши корабли и места погрузки, я считаю результатом боевой активности маленькой ханковской авиационной группы. Умное и расчётливое руководство заместителя командира 13-го истребительного авиаполка, беззаветная отвага лётчиков Семёнова, Байсултанова, Лазукина, Цоколаева, Дмитриева, Голубева, Кузнецова и других сделали своё дело.

...Так вечером 19 Июля 1941 года Леонович и Цоколаев, Лейтенант, один из самых замечательных наших лётчиков, на своих И-16 вылетели на разведку финского броненосца береговой обороны, скрывающегося в шхерах. Броненосца они не нашли, но, атакованные истребителями противника, вступили в бой и сбили каждый по одному "Фоккеру Д-21".

А потом начались упорнейшие бои уже в небе Ленинграда. В те дни популярность Геннадия Цоколаева среди балтийцев была очень велика. Выпущенная в честь его в 1942 году листовка называется "Гордость Балтики". Она давно уже стала реликвией и хранится в Государственном музее революции СССР под номером 21167 / 21.

Но рассказ о Цоколаеве хочется начать с боя, о котором в этой листовке ничего не говорится. Он произошёл 14 Марта 1942 года. Цоколаев, конечно же, отличался и до этого и после того. Однако то, что он сделал 14 Марта, во многом раскрывает его характер.

На одном из участков фронта не удавалось засечь огневые точки, которые очень мешали нашим пехотинцам. Попросили помощи у лётчиков. Когда Геннадий Цоколаев привёл в этот район свою шестёрку истребителей, противник встретил их полным молчанием. А без стрельбы огневых точек не засечь. И Цоколаев решил "расшевелить" врага: снизился и начал бить по земле.

Ему ответили градом свинца. Именно этого и добивался лётчик. Выскочив из зоны обстрела, он тут же снова вернулся. Разведка разведкой, а ведь можно и ударить по врагу - 4 раза Цоколаев водил группу в атаку.

За этот боевой вылет он получил благодарность от Командующего 13-й Воздушной армией. Не только за смелую разведку, но и за не менее смелую штурмовку. Был для этого и ещё один повод.

Старший лейтенант Г. Д. Цоколаев в своём И-16, 4-й ГвИАП КБФ.

В тот день Цоколаев во главе 6 истребителей прикрывал наземные войска. Вдруг, в небе появилось 15 "Юнкерсов". Чтобы предотвратить бомбёжку, лётчик повёл свою группу в лобовую атаку. "Юнкерсам" пришлось спешно переходить к обороне. Вместо того чтобы лететь к нашему переднему краю, они построились в два оборонительных круга, - так легче отбивать атаки истребителей и есть возможность затянуть бой. А это очень невыгодно для истребителей: у бомбовозов несравненно больший запас горючего. Став в круг, "Юнкерсы" рассчитывали на то, что наши истребители, израсходовав бензин, уйдут. Тогда можно будет спокойно отбомбиться по цели...

Идти в атаку на ощетинившиеся плотным огнём "круги" бомбардировщиков было очень рискованно. И всё же Цоколаев решился на это. Только нанёс он удар не по внешней стороне кругового строя самолётов врага, а изнутри. По его примеру остальные наши лётчики ворвались в середину "круга". Бомбардировщики шарахнулись в разные стороны, сразу же лишившись взаимной огневой поддержки. В создавшейся обстановке им было выгоднее всего поскорее уйти. Но удалось это сделать далеко не всем. Из штаба 54-й Армии вскоре сообщили, что "наземные войска подтверждают падение 4 бомбардировщиков противника". Их сбили Цоколаев и его товарищи.

Однажды, чтобы ведомый мог посадить сильно повреждённый самолёт, Цоколаев один дрался против 4 вражеских истребителей. В другой раз в бою были повреждены рули и пробит масляный бак его самолёта. Несмотря на это, Цоколаев всё же атаковал и потопил вражеский катер. Недаром в листовке говорится, что отличительная черта Геннадия - это "мастерство, доведённое до искусства". Между прочим, одна фраза в этой листовке ему очень не понравилась: "Сын отважного осетинского народа Геннадий Цоколаев - человек изумительной храбрости". Прочитав эти строчки, лётчик сказал тогда:

- Разве мало отважных людей среди других национальностей ?   Алим Байсултанов - балкарец, Петя Бринько - украинец, Толя Кузнецов - русский, а отвага у них одна - советская...

Вся Балтика восхищалась боем, который провела эскадрилья Цоколаева над тяжёлыми немецкими батареями, обстреливающими Ленинград. Цоколаев повёл в бой своих товарищей, зная лишь одно: над позициями дальнобойных вражеских орудий непрерывно барражируют "Мессеры". В этом полёте рядом с командиром осетинцем были русские Анатолий Кузнецов, Виктор Голубев и Щеголев, украинец Евгений Герасименко, балкарец Алим Байсултанов, грузин Шакро Бедукадзе...

Немецких самолётов было в 4 раза больше, но балтийские лётчики были явно сильнее. Стремительно шёл в атаку Анатолий Кузнецов. Отточенное мастерство пилотирования и стрельбы сливались у него с русской удалью. Не обращая внимания на огонь врага, рвались в лобовую атаку молодые - Голубев и Щеголев. Наперерез противнику несётся, словно на горячем скакуне, темпераментный Алим Байсултанов. Преследует врага Бедукадзе. А вот Цоколаев: короткая очередь, и сражённый метким ударом комэска немецкий истребитель падает на промёрзшую землю.

Со стороны Ленинграда идут волны штурмовиков и пикировщиков. Надо их надёжнее прикрыть. С новой силой разгорелся бой. Падают на землю ещё 4 сбитых балтийцами "Мессершмитта".

А вот ещё один бой... Жарким летним утром 1942 года у Ладожского озера на фронтовом аэродроме дежурила эскадрилья Гвардии Капитана Цоколаева. Комэск, как и все другие, сидел в самолёте, пристегнувшись ремнями, готовый к немедленному вылету. Раскалённый воздух был беззвучен. В голубом небе, точно застряв по неведомой причине, торчало над аэродромом одинокое белое облачко. Цоколаев взглянул в сторону линейки, на которой стояли самолёты его эскадрильи. Всё нормально: лётчики готовы взлететь в любую минуту...

И сейчас же прозвучал сигнал тревоги. Догоняя красноватое облачко ракеты, гудя моторами, по траве аэродрома промчались самолёты. Круто набирая высоту, машины взяли курс на озеро, которое с той огненной военной поры страна называет "дорогой жизни Ленинграда".

Головной истребитель с бортовым номером "21" вёл командир эскадрильи. Он накапливал высоту и скорость, так необходимые в бою. Ведомые повторяли маневры Цоколаева. Пристально следил за Капитаном комсомолец Стрельников. Ещё бы: Цоколаев уже уничтожил в воздушных боях около 20 вражеских самолётов. Он мог взять себе в ведомые и опытного лётчика, а взял его, Стрельникова, который ещё ни разу не участвовал в воздушных сражениях.

Заботой комэска было одно - опередить немецкие бомбардировщики, не дать им подойти к транспортам, везущим хлеб и боеприпасы к городу на Неве. И вот лётчики услышали приказ командира: "Приготовиться к бою !"

Немецкие эскадрильи приближались. Надо отдать им должное: они шли в чётком строю, не нарушенном даже огнём зенитной артиллерии. Это были не юнцы, только что закончившие лётные школы, а те, кто уже не раз бомбил Париж, Лондон, Варшаву, Афины... Против 20 самолётов Цоколаева было почти 100 немецких "Юнкерсов", "Хейнкелей" и "Мессершмиттов". Трудное соотношение, но в то время оно было вполне обычным. Разница компенсировалась отвагой, преданностью отчизне. И эскадрилья Цоколаева, как всегда, вышла победительницей в завязавшемся бою.

На несколько секунд раньше, чем армада немецких бомбардировщиков подошла к береговой черте, 8 балтийских истребителей во главе с Цоколаевым рванулась в атаку. А вслед - ещё 12 истребителей, ведомых Василием Голубевым и Михаилом Васильевым. Летели среди Гвардейцев тогда и Анатолий Кузнецов и Пётр Кожанов. Все эти 5 лётчиков - Герои Советского Союза - были душой сражения.

До головных самолётов врага оставалось не более 300 метров: отчётливо выделялись кресты на широких крыльях бомбардировщиков. "Юнкерсы" и "Хейнкели" не сворачивали. Скоро стала понятной причина их самоуверенности: в лоб истребителю с бортовым номером "21" неслись два Ме-109. Гвардии Капитан Цоколаев резко убрал газ и нажал гашетки. Пушечная очередь пришлась точно по кабине и мотору "Мессера". Нелепо переваливаясь, Ме-109 шлёпнулся в воду и ушёл на дно вместе с пилотом. Снова вверх - там уже горит второй "Мессер". Это точно ударил из всех стволов ведомый Стрельников... Цоколаев бросил взгляд вниз: по глади озера идут наши корабли. Их экипажи надеются на Гвардейцев.

Всё ожесточённее становился бой. Вот упал бомбардировщик, поражённый Василием Голубевым; до воды провожает взглядом Пётр Кожанов другой "Юнкерс", которому он вывел из строя оба мотора. Михаил Васильев и Георгий Лагуткин парой ворвались в строй бомбардировщиков, и противник шарахается, боясь столкновения. А Шакро Бедукидзе сам атакован. На помощь ему спешит Цоколаев. Разве он оставит в беде товарища. Точная очередь прошила мотор Ме-109. Тот напрасно пытается тянуть к берегу. Это уже вторая победа командира эскадрильи в напряжённом бою. Шакро, прикрытий Цоколаевым, двумя реактивными снарядами поджёг одновременно два бомбардировщика. На "Юнкерсах" возникла паника. Открыв люки, они стали сбрасывать бомбы куда попало, не причиняя вреда каравану судов...

11 вражеских самолётов было сбито Гвардейцами в том бою, ещё 8 самолётов повреждено. Бой уже приближался к концу, когда Геннадий Цоколаев увидел идущую выше себя шестёрку немецких бомбардировщиков, заходивших на боевой курс - к каравану, плывущему на Ленинград. Раздумывать было некогда. Приблизившись, Цоколаев пушечным огнём преградил путь ведущему "Юнкерсу". Немцы неприцельно высыпали весь бомбовый груз. А Цоколаев, набирая высоту, заставил отказаться от прицельной бомбардировки уже второй и третий "Юнкерсы". И когда бомбовозы, сбитые с боевого курса, уже повернули обратно, "Мессеры" сзади атаковали самолёт комэска. Три густых огненных снопа вонзились в хвост, крылья и фюзеляж его машины.

Неуправляемый истребитель накренился, затем перевернулся. Цоколаев попытался восстановить ориентировку, но не смог этого сделать. Кровь заливала лицо. Осколки разбитых очков впились в лицо. Боли лётчик ещё не чувствовал. Привычно, как сотни раз до этого боя, он хотел дать газ, но не смог. Ещё не понимая случившегося, бросил взгляд на сектор газа. И сразу - нестерпимая боль, в глазах поплыли круги. Ручьём забила кровь из левой руки. Цоколаев протерял сознание. Но та же боль вскоре привела его в чувство.

Истребитель штопорил, неудержимо приближаясь к воде. Нужно было вывести его из пике. Цоколаев коленями зажал ручку управления, вытер рукавом своего флотского кителя кровь с лица и правой же рукой потянулся к газу. Гвардеец стонал от боли. Но самолёт больше не падал, его удалось вывести в правильное положение, и, найдя необходимый ориентир, комэск повёл свою машину к аэродрому. Его охраняли боевые друзья.

Истребитель не мог держаться ровно: хвостовое оперение было почти полностью отбито, левая часть стабилизатора валялась где - то на дне озера, фюзеляж и крылья светились сотнями пробоин. И всё усиливалась боль...

"Надо прыгать !" - подумал Цоколаев, однако не сделал никаких приготовлений к прыжку. Он понимал, что мотор в любой момент может заглохнуть, а сам он - потерять сознание, но... не прыгал. "Мне, комэску, вернуться на аэродром... пешком ?" И продолжал лететь. Вот уже и береговая черта, знакомая деревушка с холмом на границе лётного поля. Цоколаев совершает посадку.

Он сам вылез из кабины, нетвёрдыми шагами прошёл к лётчикам, бежавшим ему навстречу, и потребовал: "Бедукадзе, Стрельников - доложите !"

Правой рукой Цоколаев сжимал рану на левой руке. Он мог каждую секунду упасть, ослабленный потерей крови и сильной болью. Но выслушал доклад молодых пилотов и объявил им благодарность за умелые действия в прошедшем бою. Только после этого, он сел в санитарную машину... Как только зажила рана и стали шевелиться пальцы левой руки, Геннадий Цоколаев вновь принял эскадрилью.

Говорят: в капле воды отражается солнце. В балтийской эскадрилье Героя Советского Союза Геннадия Цоколаева нашла своё отражение нерушимая дружба советских народов, их великая любовь к Ленинграду. Эскадрилья доказала это в боях. Её командир совершил более 500 успешных боевых вылетов. Более 100 раз штурмовал он войска и технику противника, уничтожил в Балтийском море 10 катеров с экипажами, сбил в воздушных боях 26 вражеских самолётов  ( по некоторым источникам - 6 лично и 20 в группе с товарищами ), провёл 82 разведки в глубоком тылу противника. За всё это и умелое командование эскадрильей, лётчики которой сбили более 100 вражеских самолётов, Геннадию Дмитриевичу Цоколаеву и было присвоено звание Героя Советского Союза.

После войны врачи запретили многократно раненому в боях лётчику - истребителю летать. Гвардии Подполковник Г. Д. Цоколаев перешёл на пункт наведения. Он щедро делился опытом с молодыми коллегами, помогая им совершенствовать лётное мастерство, учил перехватывать воздушные цели на всех высотах, в самых трудных погодных условиях...