...Заполярье. Сопки, снег да по соседству Ледовитый океан, холодная близость которого чувствуется даже летом. Полет уже побходил к концу, вдали показался знакомый полуостров. Земля наша, да вот летать над ней стали с опаской, особенно при подходе к базам: недавно появился здесь новый "Мессершмитт" - бурый, в пятнах камуфляжа, а по борту - извивающийся дракон. Он ходил всегда в одиночку, и вел себя коварно - любил нападать из засады. Обычно он подкарауливал возвращающихся с задания летчиков, молниеносно атаковал садящийся, а потому совершенно беспомощный самолет и так же внезапно, как и появлялся, уходил.
Вот и сейчас, заставив своего ведомого усиленно вертеть головой, Николай Зимин первым выпустил шасси своего "Яка" и, коснувшись земли, не притормаживая, выруливал на стоянку - освобождая полосу Алексею. Но тот сесть не успел: из серой пелены сумерек мелькнула хищная тень "Мессершмитта", прошла вкось над хвостом замыкающего. "Як" вспыхнул, а "Мессер", завывая, сделал разворот и скрылся в низких облаках. Ошеломленно смотрели ему вслед все, кто был на земле, но даже самые отчаянные летуны ничего не могли сделать. И только продолжали гореть обломки самолета да подъезжала ненужная уже полуторка "скорой помощи"...
Утром на взлетной полосе ничего не напоминало о вчерашней трагедии, и только в дальнем углу аэродрома техники вкопали в землю поломанный винт от истребителя с бортовым номером "9" и выцарапали на нем имя погибшего летчика. Здесь и дал свою молчаливую клятву Николай Зимин: жив не буду, а вгоню гада в гроб !
Сверстникам его, особенно тем, кто 1921 года рождения, пришлось туго: война легла на плечи 20-летних ребят всей своей тяжестью. Хорошо, если кто из них тогда был готов к испытаниям. Николай был готов: орден Боевого Красного Знамени, затем второй. 140 успешных боевых вылетов, 6 лично сбитых самолетов противника и 10 в составе группы - таков его послужной список. И все это - в суровых условиях Севера, в которых даже благополучная вынужденная посадка частенько грозила гибелью: холод вокруг, неуют, бездорожье...
Николай до сих пор хранит самые теплые чувства к истребителю Як-9, на котором он летал в период войны. Отличная машина, особенно, по его мнению, на высоте 1500 метров - той, где "ходили" наши истребители. Хотя и у немцев машины были дай бог: семь потов сойдет, пока свалишь. Даже на фотоснимке "Мессершмитт - 109" производит впечатление скорости и силы. И летчик, с которым ему пришлось схлестнуться, был не новобранец, а тот, у которого за плечами были бои в Испании, Польше и Франции. После гибели Алексея, Николай стал искать встречи с "пятнистым драконом". Он изучал места и время его наиболее частого появления, манеру и повадки. Началась систематическая охота за вражеским самолетом. И наконец в один из дней, 8 Июня 1944 года, встреча состоялась...
 |
Истребитель Як-9. На такой машине воевал Н. С. Зимин.
- Собственно, "Мессера" я увидел почти одновременно с сообщением по радио, - рассказывает Н. С. Зимин. - Он шел встречным курсом с превышением, на большой скорости. Как - то сразу подумалось - ОН. И верно: на борту был нарисован дракон !
...В умении пилотировать противнику отказать было нельзя. Уклоняясь от боя, он свечой устремился в сторону солнца, благо набранная скорость позволяла это сделать. На форсаже вслед за ним шел и "Як" Зимина. Один. Двигатель на самолете его нового напарника, Ивана Разуваева, не выдержал перегрузки и, как говорят в таких случаях, "сдох" в самый неподходящий момент.
Идя вслед за "Мессером", но без запаса той скорости, что была у немца, Николай чувствовал, что и его самолет в верхней точке горки почти совсем потерял мощность и каждую секунду может попасть в штопор, а это - почти верная смерть. Тогда он свалил машину на крыло, успев заметить, что и "Мессер" сразу же повторил его маневр, и тут же открыл огонь. Возле самой кабины прошла очередь, сбившая открывной лючок - гаргрот. Если бы чуть ниже... Но задерживаться на этой мысли времени не было - машины сходились на встречных курсах.
- Наверное, это был самый напряженный момент схватки, - продолжает свой рассказ Николай. - Поровнявшись с ним, я заложил самолет в крутой разворот, конечно, зная, что и его маневр будет такой же. Теперь все зависило от того, кто займет наименьший радиус вращения. Нужно было выжать из машины все, что она могла дать, и еще чуть - чуть. И, конечно, не сорваться в штопор.
Они оказались в одностороннем вираже и на одной высоте. С креном в 80 градусов. Один на один. Николай верил в вираж, вираж - маневр хороший. Не раз он убеждался, что и "Фоккеров", и "Мессеров" на вираже можно бить за милую душу: радиус разворота у них был больше, наш "Як" - более маневренный. Но сейчас было намного труднее. Они сделали уже несколько витков и пока - никакого преимущества. Правда, и сам хвост "Яка" под удар не подставил, а поди, попробуй втисни в кольца прицела свастику на чужом киле !
И все - таки с каждым новым витком радиус вращения "Яка" сокращался. Летчик с нетерпением ждал момента, когда можно будет дать точную очередь по противнику, и вот он наконец наступил. Две очереди советского истребителя прошли рядом с "Мессером". Не дожидаясь третьей, вражеский пилот стал кидать машину из стороны в сторону, перешел на полувертикальную петлю, на выходе из которой его и настиг Як-9. Последняя очередь пришлась прямо по кабине самолета противника с близкой, как тогда говорили на Севере, "Сафоновской" дистанции. Задымив, "Мессер" с воем пошел вниз и с огнем врезался в воду...
Мебус - фигура в германских Люфтваффе была известная. За годы Второй мировой войны он сбил 74 самолета, был награжден "Рыцарским" крестом и другими высшими наградами Третьего Рейха. Про боевой счет, а заодно и про награды Майора, рассказали несколько позднее сбитые и взятые в плен летчики той же истребительной эскадры, базировавшейся на аэродроме в Луостари, - сами известные асы, нарвавшиеся, однако, на противника, превосходящего их мастерством и силой духа. Николай Зимин за этот бой был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени.
...На полу у ног деда играют его внуки - Антошка и Сережка. Оба - Зимины. Потому и играют сейчас, что "пятнистый дракон" лежит там, где ему положено лежать - на дне Баренцова моря, в пяти метрах от отвеса сопки.
