Свитенко Николай Иванович

*   *   *

В 1937 году Николай Свитенко успешно окончил Роганскую лётную школу. С тех пор небо стало его родной стихией. Боевое крещение он получил в схватках с белофинами. С первых дней Великой Отечественной войны эскадрилья, которой командовал Николай Иванович, беспощадно громила противника в небе и на земле. Лётчики любили своего командира за высокое мастерство, исключительную выдержку и спокойствие в бою. Его отвага и боевое искусство вселяли уверенность, вдохновляли на подвиги подчинённых.

Золотую Звезду Николай Иванович Свитенко получил сразу же после прорыва блокады Ленинграда. Отличился же он и до этих боёв. А самый первый раз - 22 Июня 1941 года.

...Полётов на то воскресенье не планировалось, и, отпустив кое - кого из лётчиков на выходной в Выборг к семьям, командир эскадрильи Николай Свитенко остался с теми, кому предстояло нести дежурство. Допоздна резался с ребятами в домино ( какие же ещё развлечения на небольшом полевом аэродроме ! ), потом решил проверить караулы.

С караулами всё было в порядке, часовые исправно несли службу, и Свитенко, человек по натуре дотошный, ни к чему не мог придраться. Отпустив караульного начальника, велел предупредить часовых, что пройдёт к озеру, а возвращаться будет через центр летного поля прямо к дежурному звену. Пусть, дескать, не примут за шпиона.

Когда он возвращался с озера, от короткой Июньской ночи не осталось и следа. Выкатившееся из - за горизонта солнце растопило белесые сумерки. Навстречу командиру из землянки торопливо вышли лётчики Слонов и Тимошенко. В тоже мгновение, натужно загудел зуммер полевого телефона. Через несколько секунд из землянки выскочил телефонист:

- Из штаба дивизии. Группа самолётов пересекла границу. Полковник Ерлыкин приказал - в воздух...

- Тревога ! - крикнул Свитенко и кинулся к своему самолету.

Застегивая ремни, Свитенко подумал, что опять этот беспокойный Полковник Ерлыкин решил проверить боевую готовность эскадрильи. Не спится командиру дивизии. Навоевался, кажется, в Испании и на Карельском, а всё никак не угомонится.

Вслед за командиром эскадрильи рулили А. Слонов и Р. Тимошенко. Выскочивший из землянки Шавров вовсю прыть бежал к стоянке. Больше Свитенко не оглядывался. Впереди, сквозь бледную голубизну неба, прорезались тёмные чёрточки. Они приближались. Свитенко дал газ и его "Чайка" пошла на взлёт.

Чёрточки быстро превратились в силуэты самолётов. Напряжённо всматриваясь в них, Свитенко старался определить, что это за машины. Наверное, для полного эффекта с какого - нибудь соседнего аэродрома подняли свои бомбардировщики ?  Нет, какие - то они странные, с необычными, будто сдвоенными, хвостами. Что - то похожее он уже видел. И сразу вспомнил: такой же двухмоторный, двухкилевой самолёт был нарисован на плакате "Самолеты германских ВВС". Ну конечно же, это и есть "Мессершмитты-110". Искоса глянув по сторонам, Свитенко увидел, что Алибек Слонов и Роман Тимошенко идут за ним, точно привязанные. Успел также заметить, что его догоняют ещё три "Чайки". Значит, Володя Шавров тоже взлетел, молодчина. А кто ещё с ним ?

"Мессершмитты" приближались так быстро, что выжидать уже нельзя было. Если они даже сбились с курса и заблудились, всё равно надо открыть предупредительный огонь. Он дал несколько коротких очередей, но это ничего не изменило - самолёты шли к аэродрому. А там в два ряда выстроились "Чайки". Свитенко покачал крыльями... Это был сигнал - внимание, атакуем !  И началась такая круговерть, что уму непостижимо. Атакуя, "Чайки" и сами оказывались под прицелом. Вывернувшись, снова бросались вперед. Ме-110 стали всё чаще отворачивать, потом и вовсе ушли.

Как только Старший лейтенант Свитенко выбрался из кабины, его окружили лётчики. Они привыкли, что командир делает разбор полёта по горячим следам. Но сейчас он не торопился с разбором. Он не мог кого - то выделить, не было оснований кого - то критиковать. Лётчики бросались на вражеские машины с такой решимостью, словно готовы были разить их не только пулемётным огнем. Казалось, они намерены схватиться с врагом врукопашную. Скорее всего, именно это вынудило "Мессершмитты" уйти так и не атаковав аэродром.

Свитенко оглядел стоявших вокруг него лётчиков. По разгорячённым лицам Бойко и Шлыкова понял, что это они взлетели вместе с Шавровым. Потом снял шлем и пригладил взмокшие волосы: "Всё, братцы, конец антракта. Похоже, что это война..."

Лётчики эскадрильи Старшего лейтенанта Н. И. Свитенко уже на рассвете 22 Июня 1941 года отразили атаку Ме-110 на аэродром под Выборгом ( слева направо ): Иван Бойко, Александр Кондрашов, Роман Тимошенко, Александр Шлыков, Алибек Слонов, Николай Свитенко, Василий Мочалов.

Потом, за первым боем, было много других, ещё более тяжёлых. На протяжении всей блокады, 900 дней и ночей, Николай Свитенко сражался в ленинградском небе. Однако только два из них Свитенко склонен считать не совсем обычными.

Первый - это когда его девятке пришлось биться против девятки "Юнкерсов" и 18 прикрывавших их "Мессеров". Свитенко и его товарищи дрались до последней капли бензина в баках, до последнего патрона в пулемётах. Врагов к Ленинграду они не пропустили. Подкрепление, высланное с нескольких наших аэродромов, помогло отогнать неприятеля.

А второй необычный полёт - это когда, поднявшись с аэродрома на одном самолёте, вернулся Свитенко из боя на другом. Произошло это 19 Августа 1941 года. В этот день эскадрилья Старшего лейтената Свитенко в составе 8 самолётов И-153 вылетела на штурмовку колонны противника, двигавшейся по дороге Губаницы - Клопицы. С первой атаки лётчики, следуя примеру командира, сбросили бомбы на колонну войск и затем реактивными снарядами и пулемётным огнём стали расстреливать противника.

Немецкие зенитчики, охранявшие колонну, открыли ураганный огонь. Но и это не остановило наших лётчиков. Несколько атак произвела группа, когда вражеский снаряд попал в самолёт Свитенко. Мотор заглох. Пришлось производить посадку в стороне от дороги близ соседней деревни Клопицы. После приземления Старший лейтенант поджёг самолёт и бросился бежать к лесу, стараясь успеть скрыться до того, как прибудут немецкие солдаты.

Вдруг, Свитенко услышал знакомый гул мотора. Обернувшись, он увидел "Чайку", идущую на посадку. Это его ведомый Лейтенант А. Г. Слонов шёл на спасение своего командира. Кабина И-153 рассчитана лишь на одного человека, поэтому Алибек Слонов хотел уступить место пилота командиру. Но Свитенко удержал его, вскочил на плоскость, лёг пластом и ухватился за ленты расчалок. Слонов дал газ и под миномётным огнём пошёл на взлёт.

Хорошо ещё, что "Чайка" - биплан и крылья у неё "двухэтажные": Свитенко можно было держаться за расчалки, которыми соединены крылья. Правда, эти плоские стальные ленты в тот момент напоминали ножи. Так или иниче, но вскоре они были на своём аэродроме.

Колёса уже коснулись земли, самолёт, пробежав по траве, замер, а Свитенко всё ещё лежал на крыле. То ли не верилось ему, что наконец - то закончился этот небывалый полёт, то ли не сразу удалось разжать закостеневшие пальцы.

Очутившись наконец на земле, Николай шагнул навстречу выпрыгнувшему из кабины Алибеку. Друзья молча, по - мужски обнялись...

За этот подвиг Лейтенант А. Г. Слонов вскоре был награждён орденом Ленина.

И снова бои... Осенью 1942 года Майор Н. И. Свитенко командовал уже 15-м Гвардейским штурмовым авиационным полком. Опыт штурмовых ударов, приобретённый на "Чайках", во многом помог лётчику, когда он пересел с истребителя на "летающий танк" - штурмовик Ил-2. Командую новым коллективом Николай Иванович вместе со своими товарищами водил грозные "Илы" против танковых колонн, артиллерии и пехоты противника, громил его резервы и тылы.

Командир 15-го ГвШАП Подполковник Н. И. Свитенко обьясняет
своему стрелку боевое задание, Ленинградский фронт, 1943 год.

Во время полётов Н. И. Свитенко не раз попадал в, казалось бы, безвыходное положение. Его дважды сбивали в бою. Но и в самой сложной ситуации он проявлял необыкновенную силу воли и мужество. Первый раз, как уже говорилось выше, его вывез с территории противника ведомый Алибек Слонов, вторично он спасся, выпрыгнув с парашютом из горящего самолёта.

Да, полёты на боевые задания всегда были тяжёлой работой. Это хорошо почувствовал ленинградский скульптор Борис Шалютин, лепивший на фронтовом аэродроме статую лётчика Николая Свитенко. Не было в этой скульптуре ничего возвышенного, небесного. Лицо Майора казалось усталым и в то же время разгорячённым. Большие, поднятые на лоб очки делали лётчика похожим не то на комбайнера, не то на сталевара. Распахнутый реглан как бы подчеркивал, что этот человек хочет остыть после горячей работы.

Шалютин лепил скульптуру, когда Свитенко был уже командиром штурмового авиаполка. Времени на то, чтобы позировать, у Майора оставалось мало, и работать приходилось вечерами, при свете коптилок. С трудом разминая ослабевшими пальцами глину, скульптор расспрашивал лётчика о боях или сам что - нибудь рассказывал. Чаще о том, как люди живут в тылу, как работают, не жалея сил.

Скульптор только весной 1943 года вернулся из Сибири. В 1941 году его эвакуировали туда с семьей, дали квартиру, мастерскую, обеспечили заказами. Но он упросил, чтобы ему разрешили вернуться в Ленинград, где было ещё голодно, рвались снаряды и никто не давал заказов на скульптуры. Он сам нашёл себе работу. Прочёл в газете, что Николай Свитенко водит в бой штурмовики, которые наносят удары по немецким батареям, обстреливающим Ленинград, и решил, что должен обязательно вылепить этого человека. И вылепил.

Статуя метровой высоты была, правда, лишь моделью для будущей скульптуры. Шалютин собирался сделать её монументальной. Уезжая из полка, обещал вернуться для каких - то доделок и попросил, чтобы в следующий раз Свитенко взял его в полёт. Должен ведь художник почувствовать, каково лётчику в небе.

Скульптура была принята и экспонировалась на выставке фронтовых художников, открывшейся в Мае 1943 года. Но на её открытии автор не присутствовал. И размеры скульптуры он не увеличил. Не сбылась также мечта скульптора подняться в небо. Его убило осколкам снаряда. Вспоминая не доживших до Победы боевых друзей, Николай Свитенко всегда называл и человека, с которым так ни разу и не поднялся в воздух, но которого крепко запомнил. Это ленинградский скульптор, погибший во время обстрела на углу Невского и Садовой...

*   *   *

Став Героем Советского Союза во время прорыва блокады, Свитенко не менее геройски сражался и при окончательном освобождении Ленинграда, вновь командуя своим родным, теперь уже 14-м Гвардейским истребительным авиационным полком ( до Апреля 1942 годы - 7-й ИАП КБФ ).

Так, 29 Марта 1944 года пятёрка истребителей 14-го ГвИАП во главе с Подполковником Н. И. Свитенко провела бой с 18 пикировщиками Ju-87, которых прикрывали 8 истребителей ( 6 Ме-109 и 2 FW-190 ). С первой же атаки на встречных курсах Подполковник Свитенко и Младший лейтенант Трепузов сбили по "Юнкерсу", которые упали северо - западнее Сиргала. Не сворачивая с курса, наши истребители прошили строй вражеских бомбардировщиков. Те стали беспорядочно сбрасывать бомбы и поворачивать назад. В это время тройка наших пилотов, ведя бой с истребителями врага, сбила один Ме-109. Несмотря на численное превосходство, неприятелю так и не удалось нанести поражение группе Свитенко. Налёт врага был сорван.

4 Апреля 1944 года в неравном воздушном бою при сопровождении бомбардировщиков, совершавших налёт на железнодорожный узел города Тарту, самолёт Николая Свитенко был снова подбит. Раненый лётчик, превозмогая боль, с большим трудом дотянул машину до своего аэродрома.

Истребитель Як-3 Семёна Рогова, 14-й ГвИАП КБФ, 1944 год.

В период Таллинской наступательной операции советских войск, осенью 1944 года, лётчики полка летали уже на истребителях Як-3 - одном из лучших самолётов Второй Мировой войны в своём классе.

После победы под Ленинградом Николай Иванович участвовал в освобождении от врага Эстонии, в ликвидации Курляндской группировки противника. К концу войны Гвардии Подполковник Н. И. Свитенко совершил более 380 успешных боевых вылетов, участвуя в 102 воздушных боях сбил лично 15 и в группе с товарищами 7 самолётов врага, уничтожил большое количество вражеской техники штурмовыми ударами на земле.

После войны Николай Иванович распрощался с городом, который защищал с первого тревожного рассвета. В 1953 году он успешно окончил Академию Генерального штаба. Обучал молодое поколение лётчиков, командовал различными авиационными соединениями. Об одной из послевоенных встреч с ним вспоминает известный лётчик - истребитель, Дважды Герой Советского Союза, Арсений Васильевич Ворожейкин:

"Однажды группа инспекторов, во главе с Подполковником А. Ткаченко, вылетела в Прибалтийский военный округ для проверки двух истребительных дивизий. Одной из них командовал Герой Советского Союза Полковник Николай Иванович Свитенко, мой однокашник по Харьковской школе лётчиков. Человек физически крепкий, плотно сбитый, энергичный, он жил постоянной тягой к небу. Если Свитенко долго не летал, то чувствовал себя неважно. Подчинённых он обучал по испытанному правилу: "Делай, как я". Пример крмандира сказывался на всей боевой подготовке дивизии. Он обладал живым, незлобным юморком, любил посмеяться, к людям шёл с открытой душой".

Демобилизовавшись по состоянию здоровья в 1958 году, Генерал - Майор авиации Н. И. Свитенко вернулся в Харьков, где родился, провёл детство и юность. Там он учился в школе и машиностроительном техникуме, работал техником - конструктором на станкостроительном заводе. Оттуда 20-летним юношей по призыву комсомола ушёл в авиацию.

Возвратился Николай Иванович в родной город, пройдя через две войны и многолетние испытания тяжёлого ратного труда военного лётчика - истребителя. Вернувшись к мирному труду, он работал заместителем начальника Харьковского филиала центрального конструкторского бюро Главэнергостроймеханизация. Вместе со своими земляками Н. И. Свитенко множил трудовую славу родного города....