"Все в этот июльский день 1944 года началось как обычно. Командир полка поставил задачу сопровождать штурмовики, которые должны были нанести удар по переднему краю обороны противника и его тактическим резервам. Наши войска готовились форсировать Западный Буг. Вскоре была объявлена готовность номер один. Еще через полчаса появились 3 группы "Ильюшиных". Истребители прикрытия слаженно поднялись в воздух и заняли боевой порядок. Десятки восторженных глаз проводили их в дальний путь.
...И вдруг пришла весть, которая сразу бросила этот день в омут глубокой скорби и боли. Казалось, само небо почернело от горя. Погиб Майор Ч. К. Бенделиани - лучший летчик полка, воздушный ас, человек кристальной души и безумной храбрости. До сознания не доходило, что Чичико уже нет, а сердце отказывалось верить. На войне ежечасно складываются обстоятельства, следствием которых являются большие жертвы. И в тот день они сложились не в пользу Бенделиани...
 |
Истребитель Р-39 "Аэрокобра". На таком летал Ч. К. Бенделиане.
Пара истребителей, возглавляемая им, вылетела с первой группой "Илов". Недалеко от объекта их встретила шестерка FW-190. Вражеская группа сразу же разделилась: два "Фоккера" пошли вниз, намереваясь подстеречь штурмовики на выходе из атаки, а 4 остались на высоте 1700 метров и начали разворот в сторону солнца. Маневр был не очень хитрым, но и не простым: он оставлял за противником инициативу предстоящего боя и выгодные условия для атаки. Немцы решили пропустить "Илы" и атаковать истребители прикрытия. Для Бенделиани раскусить этот маневр было все равно, что умножить два на два. Да и обороняться Чичико не привык. Он привык нападать сам. Майор и его ведомый на полной скорости ринулись в лобовую атаку. Противник, решивший завершить уже начатый им маневр, оказался под прицельным огнем пары советских истребителей.
Несколько коротких очередей Бенделиани, и ведущий "Фоккер" рухнул вниз. Второй сам едва успел увернуться от заградительной очереди ведомого Чичико. Оставшаяся тройка смешалась. Этого и добивался штурман полка. Не медля, он перешел в пикирование, а затем в яростную атаку на тех двух "Фоккеров", которые поджидали на малой высоте выхода из пикирования наших штурмовиков. Самолеты противника шарахнулись в разные стороны. Один "Фоккер" очередью Бенделиани был поврежден, но добивать его времени уже не было - сверху насела опомнившияся тройка. Вскоре к ее атакам присоединился и 4-й "Фоккер", затем подошла еще одна пара FW-190.
А штурмовики уже пошли на второй заход, расстреливая пехоту и технику противника на окраине леса. Видя свое явное преимущество в количестве, противник стал наседать со всех сторон. Но Бенделиани успевал и отбивать вражеские наскоки от "Илов", и защищать себя, и броситься на выручку ведомого.
После третьего захода "Илы" легли на обратный курс. Замыкаюший несколько приотстал. Пока Чичико отбивал от него наседающих "Фоккеров", противнику удалось отсечь не совсем еще опытного напарника Майора и связать его боем. Летчик яростно сражался с парой "Фоккеров", а Бенделиани - с четверкой. "Илы" между тем, прижимаясь к самой земле, пошли на свой аэродром.
С запада появилась еще одна пара FW-190. На максимальной скорости они бросились вдогонку штурмовиков. Бенделиани заметил это, и сердце его сжалось от предчуствия беды: "Илы" остались без прикрытия ! Каких - то 2 минуты, и на них обрушится огонь 2-х истребителей врага. Но нет, он еще никогда не позволял противнику безнаказанно бить его подопечных. Не обращая внимание на яростные атаки четверки "Фоккеров" с двух сторон, Чичико перевел самолет в резкое пикирование и ринулся вслед новой вражеской паре. Да, он знал, что на хвосте его самолета "висят" 4 "Фоккера", что его машина в зоне их огня, что через несколько секунд противник нажмет на гашетки и расстреляет его в спину, но иначе поступить он не мог...
 |
Немецкий истребитель FW-190. С ними вел последний бой Ч. К. Бенделиане.
Замыкающий "Фоккер", увидев стремительно несущийся на него советский истребитель, трусливо шарахнулся в сторону - он знал, чем кончаются такие атаки. Спустя 2 - 3 секунды он еще раз убедился в этом: его ведущий, увлекшийся преследованием штурмовиков, вспыхнул факелом и врезался в холм.
Майор мгновенно перевел "Аэрокобру" в боевой разворот. Но было уже слишком поздно - преследовавшие "Фоккеры" оказались слишком близко. Их огненные трассы рвали хвостовое оперение, решетили фюзеляж, секли крылья, чиркали по фонарю кабины. Четверо против одного. Бъют сзади по безответной мишени.
Самолет Бенделиани начал беспорядочно падать. Вероятнее всего, у него были перебиты рули управления. В таких случаях летчик покидает машину. Но Чичико не мог этого сделать: до земли оставалось всего несколько метров. Еще один бешеный шквал огня. От "Аэрокобры" отвалилась часть левого крыла. Самолет упал вблизи польского города Хелм, за рекой Западный Буг...
...Тело Бенделиани привезли в полк на следующий день. А спустя сутки его хоронили в селе Бытень Ковельского района. Проводить прославленного летчика в последний путь собрались не только однополчане, но и жители окружающих деревень. В гробу Чичико не казался мертвым. Покрытое июльским загаром лицо Бенделиане выглядело спокойным, будто прилег штурман отдохнуть на часок. Легкий ветерок шевелил густые волосы. Казалось, сейчас откроются веки, озорно сверкнут его черные глаза, дрогнут губы. Но Чичико Кайсарович был мертв...
 |
Я смотрел на дорогое мне лицо боевого друга и старался представить, о чем мог думать Чичико в последние секунды жизни. Может, вспомнил он все свои 380 боевых вылетов и все 72 воздушных боя, в которых лично сбил 9 вражеских самолетов и 16 - вместе с однополчанами. Обо всем мог он вспомнить, когда его самолет лишился управления в нескольких метрах от земли, - о солнечной Грузии, о матери и отце, о своих боевых товаришах. Но вероятнее всего, он думал о том, как сделать раненый истребитель послушным, как уберечь "Илы" от атак вражеских истребителей, как выполнить боевую задачу до конца.
И он ее выполнил. Наши штурмовики вернулись домой невредимыми, нанеся врагу большой урон. Если бы хоть один "Ил" был сбит, а Бенделиани остался жив, он бы не находил себе места от укоров совести. И лежал он в гробу удивительно спокойный не потому, что был мертв, а потому, что до последнего удара сердца не погрешил против самого себя. Я уверен в этом потому, что слишком хорошо знал Чичико".
